По словам Мишеля Фуко, "именно Бланшо сделал возможным рассуждения о литературе". Морис Бланшо - не только один из крупнейших мыслителей ушедшего века, оказавший огромное влияние на самоосознание всей современной гуманитарной мысли, но и автор странной, до сих пор не вполне освоенной критикой прозы. Отказавшись после первых опытов от традиционного жанра романа, все остальные свои художественные тексты писатель отнес к оригинально трактуемому жанру recit, рассказа (для него в эту категорию попадают, в частности, "Моби Дик" и "В поисках утраченного времени"). Настоящее издание представляет собой полное собрание "рассказов" Мориса Бланшо и посвящается девяностопятилетию писателя.
Отзыв:
"Морис Бланшо - один из самых загадочных и туманных писателей. Пожалуй, наиболее понятно становится, что из себя представляет письмо автора, если представить Пруста, писавшего не как Пруст, а с оглядкой на Кафку, Вальзера, Ницше и Хайдеггера.
"Рассказ?" - это сборник медитативных, предельно герметичных "рассказов" (recit, используя термин самого Бланшо, "рассказ как речитация, ре-цитирование (вечное пережевывание, перетряхивание, переливание из пустого в порожнее) - тем не менее несет в себе, в отличие от "констативного" романа, сильнейший перформативный заряд, "рассказ - отнюдь не отчет о событии, но само это событие, приближение к этому событию, место, где последнее призвано произойти пока еще грядущее событие, посредством притягательной силы которого рассказ, и он тоже, может надеяться стать реальностью" ("Пение сирен")). Какие-то рассказы сильно напоминают Кафку, например, тот же "Смертный приговор", какие-то менее. Часто в качестве героев выступают материализованные Мысль, Жизнь, Смерть, Речь, Присутствие, Отсутствие. В иных даже можно встретить подобие любовного треугольника. Но большая часть текстов - это скорее такое проговаривание, "речитация". Бланшо могла занимать тема Другого, как рассказе "Тот, кто не сопутствовал мне", или Воображаемого-Символического-Р еального (по Лакану). Для первого он мог использовать стекло, сквозь которого герой всматривается в себя (а мог просто поместить двух персонажей, вообразив их условными частями друг друга), для второго - зеркало. В целом же, это замечательный сборник, в котором соседствует прустовский поток, кафкианская боль и хрупкость и философия Ницше-Хайдеггера."/sibkron /